У Андрея Краско два сына, которых он официально признал. Старший – Ян-Анжей, или Иван, родившийся в 1980 году, живет в Польше со своей мамой Мириам Александрович.
Средний – Кирилл (1997) – от незарегистрированного брака с актрисой Маргаритой Звонаревой.
А уже после смерти актера стало известно о дочери Алисе, рожденной в 2003-м от Каролины Поповой, с которой Краско прожил несколько месяцев в гражданском браке.
Сегодня Каролина думает, что, будь она постарше, за Краско бы поборолась. Но когда они сошлись, ей был 21 год, Краско – 45. К моменту начала их романа Андрей был уже известен. А Каролина называла его «Карась» – по имени, которое знала благодаря родителям: ее отец и Андрей вместе служили в армии.
Краско сразу дал ей понять: принимай меня, какой есть. А сосуществовать рядом было непросто: Андрей Иванович всегда делал, что хотел, и отдавался этому со всей страстью. Если работал, то как бешеный, если пил – до последней капельки. И она не выдержала – ушла, еще до рождения дочери…
Банка консервов, бутылка – и в путь
В детстве единственный сын известного петербургского артиста Ивана Ивановича Краско не собирался в артисты и, хотя занимался в Театре юношеского творчества, выполнял там обязанности осветителя.
А когда все же решил поступать на актерский, отец не оказал ему никакой протекции и Андрей провалился. Следующий сезон он трудился монтировщиком сцены в Театре им.
Комиссаржевской и, по его словам, именно там пристрастился к спиртному.
На следующий год он все же поступил в ЛГИТМиК на курс Аркадия Кацмана и Льва Додина. Больших ролей в студенчестве Краско не играл, но эпизоды выходили у него блестяще.
А еще они с приятелями часто уходили из дома и путешествовали. «Денег не было, – вспоминал друг Краско Андрей Ургант. – Жрать нечего. Паспорта закладывали.
Ужас! Брали с собой смену белья, хорошие книги, банку консервов, бутылку – и в путь».
После окончания института их курс в полном составе ленинградское партийное руководство отправило в Томский ТЮЗ. Краско проработал в Томске больше года. А когда получил от режиссера Динары Асановой приглашение в картину «Никудышная», с радостью из ТЮЗа уволился.
В начале восьмидесятых Краско удалось поступить в Ленинградский театр им. Ленинского комсомола (теперь «Балтийский дом»). Первой и, по сути, единственной его работой стала главная роль в спектакле «Кукарача». Из-за нее Андрей «загремел» в армию. Спектакль категорически не понравился тогдашнему зам.
министра внутренних дел, зятю Брежнева Юрию Чурбанову. Главный герой показался ему расхристанным, шебутным и несерьезным. В газете появилась статья о том, что молодой артист Краско «исказил образ советского служителя закона». Андрея уволили из театра, и уже на следующий день ему вручили повестку в армию.
За него пыталась хлопотать, например, режиссер Динара Асанова, которая собиралась снимать Краско в картине «Пацаны», но ничего не вышло. Молодой актер отправился в Архангельскую область, где проходил срочную службу в музвзводе войск ПВО.
В армии Краско травил байки перед сослуживцами, среди которых находился и 18-летний будущий отец Каролины.
Месил бетон на кладбище
После армии Краско пригласили в картину Дмитрия Светозарова «Прорыв», а потом в его же «Псы». Каролине еще и десяти лет не исполнилось, когда по телевизору показали картину «Псы». Мама достала из альбома фотографии, начала вспоминать связанные с «Андрюхой» армейские анекдоты, рассказанные ей мужем…
После «Псов» у Краско в кино начался простой. В театр его тоже не брали. Впоследствии он рассказывал Каролине, что приходилось и штаны шить на продажу, и книжки продавать, и «бомбить», и даже месить бетон на кладбище в качестве чернорабочего. Существовал впроголодь. Быть собой для него означало играть, но судьба долго не давала ему шанса.
В сериал «Агент национальной безопасности» Андрей Иванович попал, только когда за него попросил друг-сценарист.
Пришел к режиссеру Дмитрию Светозарову: «Андрюшка совсем без денег, хлеба купить не на что. Давай ему какой-нибудь эпизодик придумаем? Дадим возможность заработать копеечку».
Из этого «эпизодика» родилась полноценная роль, благодаря которой Андрей вошел в обойму самых популярных актеров.
С Михаилом Пореченковым в сериале «Агент национальной безопасности»
Современный Пигмалион
Вслед за «Агентом…» роли посыпались на него как из рога изобилия. А когда дела приводили актера в Москву, он обязательно вызванивал отца Каролины: ему надо было посидеть с кем-то в ресторане, расслабиться после съемок. На одну из таких встреч отец вытащил дочь. Так они с Краско познакомились. А вскоре начали жить вместе.
Каролина вспоминала: «Еще вчера я была сама по себе, а тут вдруг появился человек, который с тобой неотлучно: дома, в магазине, в разговорах, в мыслях, в телефоне, кинотеатре и телевизоре.
До нашей встречи у меня случались только романы и интрижки, Андрей подарил шанс пережить то, что принято называть «отношениями». Казалось, он переложил ответственность за мою жизнь на свои плечи.
И сделал это легко и непринужденно».
Андрей играл с Каролиной роль, подобную той, что мистер Хиггинс с Элизабет Дулитл. Занялся ее гардеробом: напялил мешковатые штаны с множеством карманов, ботинки, напоминающие ортопедические. С ног до головы обвесил серебром.
Ему так нравилось. Он был убежден, что состоятельного человека видно по хорошей обуви. А еще заставил перекраситься в родной цвет.
Вообще во всем ценил натуральность, например не терпел, если она сильно красилась, ненавидел лак на ногах.
Он настоял, чтобы Каролина ушла с работы и была при нем неотлучно. При этом деньги были общие. С Краско вообще оказалось легко в быту. Раз в неделю приходила домработница, ужинали в ресторанах или заказывали еду на дом.
Как-то Каролина попросила купить еды, Краско притащил здоровенную сумку… быстрорастворимой лапши. В другой раз Каролина пошла на рынок, накупила кучу продуктов, наготовила.
«Карась» поел и удивленно протянул: «Ты, оказывается, еще и готовить умеешь!»
О бывших женах Краско вспоминал очень тепло
Со своими друзьями Андрей Краско Каролину не знакомил. Однажды на вокзале пересеклись с Маратом Башаровым – его Андрей любил, как младшего брата.
Много рассказывал о Михаиле Пореченкове, а еще больше – о его жене Ольге, которую называл Лёлей. Она доверяла ему свои тайны, жаловалась на проблемы в семье. Краско говорил: «Я ее понимаю и очень сочувствую.
Но как друг и товарищ Мини не могу отнестись к его поведению объективно. Все равно выгораживаю».
С отцом Андрей Иванович общался редко, в нем угадывалась обида: в сердцах мог упрекнуть того в смерти матери. Когда отец ушел из семьи, задолго до своего последнего брака, она так сильно переживала, что заболела. Ну а уж после того, как появилась Наташа Вяль, которая была моложе почти на пятьдесят лет… Андрей возмущался: «Прикинь, она почти твоя ровесница! А он решил жениться. Сдурел!»
Рассказывал Андрей Каролине и о своих бывших женах. О польке Мириам Александрович, маме сына Ивана, говорил, что слишком тяжелый человек.
Со второй женой Мириам и сыном Иваном
О прочих вспоминал очень тепло. И о первой – Наталье Акимовой, которая впоследствии вышла замуж за их однокурсника Александра Скляра. И о Маргарите Звонаревой, родившей ему сына Кирилла. Однажды даже сказал: «Если со мной что-нибудь случится, Рита тебе всегда поможет».
С ними Каролина никогда не встречалась, а вот с покойной Леной Тарасовой, с которой Краско прожил в Питере несколько лет, познакомилась лично: однажды они случайно столкнулись в маршрутке, узнали друг друга по фотографиям. Тарасова была человеком с неустойчивой психикой. Краско ее даже побаивался. Говорил, что сгоряча Лена – наполовину чеченка, наполовину кубанская казачка – может и пристукнуть.
Без страха смерти
После съемочного дня Андрею Ивановичу необходимо было расслабиться. Он этого не скрывал, даже в интервью говорил: «Мои любимые напитки – чай и водка».
«Завязки» у Краско могли длиться по две недели, но до этого он должен был допиться до чертиков, до капельницы. Признавался: «Пока я нон-стоп не выпью четырнадцать литров – не остановлюсь». И этим же алкоголем запивал кучу таблеток от многочисленных болячек: от астмы до язвы.
Понимал ли он, что убивает себя? Наверное. Но он, по всей видимости, совсем не дорожил здоровьем, жил взахлеб. И работал, и гулял – до смерти.
Краско любил рассказывать о том, как однажды едва не умер. Его приревновала одна из подруг, во время ссоры схватила кухонный нож и пырнула его со всей мочи. У Андрея Ивановича было проникающее ранение правого легкого: на всю жизнь остался огромный шрам на грудной клетке.
Во время клинической смерти он увидел себя в Португалии, где мечтал побывать. Описывал огромные ворота: «Стою и понимаю: один шаг за эти ворота – и все будет прекрасно! Но почему-то делаю шаг назад… Когда еще раз выпадет возможность, больше такой дури не повторю. Обязательно шагну дальше».
Все дети актера росли без отца
Узнав о своей беременности, Каролина сразу поняла, что будет девочка. Краско предложил назвать Машей. Его первую любовь звали Мария Тхоржевская. Она оставила Андрея еще в институте, уже тогда поняла, что семью с ним не построишь. Но Каролина настояла на имени Алиса.
Однако главным в жизни Краско всегда оставалось актерство, не дети. Ни деньги, ни здоровье, ни завтрашний день его особо не волновали. Оттого и работал на износ, и жил без тормозов.
В какой-то момент Каролине это показалось невыносимым, и она ушла. Уговаривать ее вернуться Краско не стал.
Сказал только: «У нас два варианта: либо между нами все остается, как было, либо раз в месяц ты будешь получать денежный перевод для дочери». И они продолжали встречаться, просто уже не жили вместе.
Когда Краско впервые оказался у кроватки дочери, его колотило и трясло. В прямом смысле слова: настолько боялся. Но едва взял Алису на руки, мандраж прошел… Все дети Андрея росли без отца. Старший сын жил в Польше, с матерью второго Краско расписан не был.
Однако с Каролиной они долгое время оставались близкими людьми. Пока в жизни Андрея не появилась Света Кузнецова. И он сильно изменился. Света действительно была рядом с Краско до конца. Это было нелегко, учитывая ее совсем юный возраст. Но судачили, что жизнь со Светой окончательно развязала Андрею Ивановичу руки: будто бы он все чаще стал прибегать к допингу посильнее алкоголя.
Светлана Кузнецова была с актером до конца
Последний «Мотор!»
Последние несколько лет Краско работал так, что казалось: хочет отыграть все сразу, за годы простоя. Он умер в ночь с 4 на 5 июля 2006 года.
Это случилось под Одессой, на съемках сериала «Ликвидация». Андрей Иванович приехал уставший, отснявшись в фильме «Я остаюсь». Ему стало плохо, скорая отказывалась ехать к больному без украинских документов. А когда все же приехала, было уже поздно.
Алисе тогда было три года. Каролина рассказывала, что первое время дочка спрашивала, почему папа не звонит. Она отвечала, что он улетел на облачко. А если девочка капризничала, Каролина говорила, что папа расстроится и из облачка пойдет дождик. Алиса верила, даже выглядывала в окно.
Сегодня она отца, конечно, совсем не помнит. Но с младенчества мечтает стать актрисой.
Кадр из последнего фильма Краско – «Я остаюсь»
Юнна Чупринина
Источник: https://sobesednik.ru/shou-biznes/20200121-andrej-krasko-zhizn-bez-tormozov
Рассказ о службе обычного солдата из Воронежа
По обыкновению журнал «Глаза» рассказывает о простых людях, через которых мы показываем то или иное явление или место. Сегодня героем нашего материала станет солдат срочной службы, который исполняет воинскую обязанность в боевой части. По этой причине, как вы понимаете, обилием фото побаловать вас не сможем.
Кадетство кончилось
Василий, 18 лет (срок службы 3,5 месяца). 4 года я учился в обычной школе, после 7 лет в Михайловском кадетском корпусе. В армию пошёл, потому, что хотел служить. Попал, правда, не туда куда мечтал, но не пожалел о своем поступке.
Не в дружбу, а в службу!
Друзья были не очень рады моему решению идти в армию, говорили, чтобы взял отсрочку или вообще откосил. Но я их не слушал, в конце концов, это моя жизнь, и мне решать.
Проводы проходили дома, собрались почти все родственники, приятели… До военкомата, правда, не провожали, со мной были только мама и брат. Девушки у меня перед армией не было.
Пошёл обратный отсчет…
Сначала, разумеется, было тоскливо покидать родной город, дом, но после первого стресса настроил сам себя: «Это твоё решение, нечего расстраиваться! Сам ведь так хотел…».
Изначально направляли во внутренний спецназ, но когда оказался на пересыльном, сказали, что буду служить в ВВС, инженерные войска.
По прибытию в часть, командиры встретили добродушно, старослужащие внимания особого не уделяли. Да мы и не виделись почти с ними.
Из «запаха» – в «духа» за 60 секунд
В армии свой язык – армейский, где-то матерок проскочит, где-то спокойным тоном всё объясняют. Так как я уже имел дело с подобием армии (кадетский корпус), то для меня мало чего было такого уж прямо удивительного.
Самым трудным моментом оказалась присяга. Волнение, напряжение. Приехала мама. Смотрит на тебя во все глаза, и ты стараешься не оплошать перед ней. Да и перед командованием не было желания косячить в самом начале службы.
«Я, (фамилия, имя, отчество), торжественно присягаю на верность своему Отечеству — Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество».
115 дней в сапогах
Перед армией советовали, чтобы поменьше инициативу проявлял и показал себя изначально с лучшей стороны. Ну, я и так парень не промах, поэтому всё сложилось не плохо. На данный момент я отслужил 3,5 месяца.
Каста здесь!
Если говорить о неформальных делениях на неуставные «звания», которые сложились в армии много десятков лет назад, то всё осталось, насколько я понял, как и раньше. «Запах», «дух», «черпак», «дед» и «дембель».
Только срок службы при переходе с этапа на этап меньше. При этом никаких «посвящений» нет. То ли часть не та, то ли построже следить стали… Может, сами «срочники» изменились, не знаю.
У меня нет знакомых, которые тоже служат в данный момент, чтобы узнать, как у них переводят из одной когорты в другую…
Когда «физика» явно важнее химии
С физической подготовкой меня проблем не было и на гражданке, и тут её только улучшаю. Я считаю, что армия пригодится в жизни. Да и вообще каждый парень обязан отслужить. Это как экзамен перед новым порогом жизни.
Один за всех…
В части показал себя не плохо, на четвёртом месяце службы, доверие офицеров больше, чем у некоторых старослужащих. Иногда помогаю по наведению дисциплины в роте. Дежурным уже ставят, хотя это большая ответственность. Ты отвечаешь за солдат, оружие, боеприпасы, имущество роты, да практически за всё.
Солдат в шоколаде
Кормят очень даже не плохо. Признаться, думал, будет намного хуже. Я тут даже вес набрал чуть-чуть. Наедаешся всегда вдоволь.
Зарплата сейчас 2000 рублей. Деньги переводят на банковскую карту, которую каждый получил ещё на пересыльном пункте. Снимаю очень редко, когда надо что-то из личных вещей купить, например, бритву или шампунь. Деньги тут никто не отнимает.
«Белые медведи» – против дедовщины
В нашей роте людей очень мало. С сослуживцами редко бывают ругани, до драки дело не доходит. В части за драку, как говорит старшина: «К белым медведям отправим!». Командир роты разговаривал со старослужащими о том, чтобы мы и внутри одного призыва, и с предыдущими общались нормально. В армии все равны, ну, конечно, если брать в расчет только «срочников».
Спасибо деду за беседу!
Еще раз подчеркну, никакой дедовщины в нашей части нет! Это меня очень удивило. Все общаемся практически на равных, можно побеседовать с любым из старослужащих на любую тему.
Привилегий у старослужащих практически нет. Разве что дедов поменьше отправляют на какие-либо работы, (да и то за старших), и они поменьше ходят в наряды. Когда остаётся 100 дней до приказа об увольнении, «старые» не употребляют масло на приёмах пищи и стригутся на лысо. Деды по ночам для каких-то, своих целей не будят.
Солдат спит – служба идет!
У нас действительно никто не бегает в самоволки и не употребляет спиртные напитки в части. Почти каждый дежурный офицер приходит ночью, раза 3-4 и проверяет личный состав по строевой записке (это лист бумаги, где написано, кто в наряде в каком наряде, кто свободный).
Боевой тревоги не было за время моей службы, но я слышал случайно от начальства, что будет в скором времени. Ночью поднимают только подразделение антитеррора. Это вооруженная группа из 6 человек, она назначается каждый день из разных рот по очереди, для устранения каких-либо ЧП, например, проникновения посторонних лиц на территорию части.
Ночное сафари
Тех, кто сильно храпит, бьют подушкой. При этом подаётся команда «Внимание! В подразделении замечен тигр!». Или кто-то говорит соседу храпуна: «Убить тигра!».
А если бы командир любил кёрлинг?
Со спортивным уголком проблем нет. Да, не скрою, хотелось бы и лучше, но для подтягивания физических показателей хватит и того, что есть.
На улице, напротив казармы имеется небольшое поле, где и в футбол можно погонять, и в волейбол схлестнуться. Так как командир части любит волейбол, то практически всегда в него и играем.
Кроме того, есть и отдельный, достаточно тёплый, спортзал, где играем зимой.
Либо камин, либо телевизор!
Комната досуга, где проходят теоретические занятия, и смотрим телевизор вечерами и по выходным, оборудована очень даже неплохо. Есть даже плазменный телевизор, который стоит на камине.
Камин, правда, не рабочий – техника безопасности! Настенные полки с книгами, диван, кресла, шахматный столик, ну, и, разумеется, парты. Теория проходит практически каждый день.
Говорим о многих вещах, например, о военной технике, оружии, различных боеприпасах. Изучаем темы внутреннего порядка, устав… Всё, как везде, наверное.
Приказы только по делу!
Глупых приказов никто не отдаёт, разве что могут в шутку что-то попросить сделать. Никакой покраски травы или развешивания листьев на облетевшее дерево, как рассказывают в армейских байках, нет и в помине.
Никто – никуда!
От нашей части до Украины примерно 250 километров. Нас происходящее не особо касается. Слышим о происходящем там только из новостей. Как-то раз и мама спрашивала, мол, что там и как, а то вдруг вас туда отправят?! Я её успокоил, объяснив, что никто никуда не поедет. Об этих вещах тут и речи нет. Больше не спрашивала.
Ангелам «губа» не нужна
Всем известной «губы» (гауптвахта, солдатская каталажка, куда сажают солдат за серьезные проступки, прим. редактора) у нас нет. Да и сажать туда некого было бы. В самоволку у нас никто не бегает, о спиртном и речи быть не может, ведь идти против устава, никто не хочет.
Соцсети не отпускают и в армии
Самый яркий залёт был у одного солдата прошлого призыва – сфотографировался там, где не надо и в социальную сеть выложил. Ну, и, понятное дело, это всё всплыло. Парня, который сфоткал запрещенный объект, перевели в другую часть. Вроде, куда-то в Сибирь. Как говорит наш старшина: «Медведям хвосты крутить поехал!».
На связи!
От дома я считаю, что не далеко служу. От Воронежа до Брянска 600 километров, вроде. А вообще, изначально хотел, чтобы отправили подальше от дома. Сам не знаю, почему. Просто хотелось.
С телефонами проблем нет, практически, каждый вечер имеем возможность позвонить домой и выйти в интернет.
ДМБ
Чем займусь после армии, пока не знаю. Мыслей много, но пока ничего точно не решил. Ближе к дембелю буду уже точно думать конкретно над этим вопросом. Думаю, после армии долго отдыхать не стану, сразу после начну устраивать дальнейшую жизнь.
Для чистоты эксперимента, мы нашли еще одного служивого. Он проходит службу в другой части – в Тамбове, где занимаются радио-электронной борьбой. Рядовой российских войск поделился впечатлениями о первых днях в армии.
Андрей К. (срок службы – 2,5 месяца): В начале непривычно было то, что пришлось соблюдать жесткий режим и выполнять чьи-то приказы. Хотите верьте, хотите – нет, но дедовщины у нас вообще нет.
Собственно, и дедов, как таковых нет. Все нормальные ребята, общаемся на равных. О том, чтобы кто-то кого-то строил по ночам даже думать удивительно.
Отсюда идет и отсутствие перевода кого-либо в те или иные неформальные «звания» – просто нет смысла в этом.
Часть у нас уставная, никто не пьет ни по ночам, ни в какое-либо другое время суток.
К офицерскому составу отношусь очень хорошо, большинство из них великолепные люди. На мой взгляд, они чрезмерно заботятся о нашем здоровье. Так, к примеру, из-за появления больных, сразу карантин устраивают и в увалы не пускают, чтобы заразу в часть не тащили.
Автор — Олег Воротынцев
Источник: http://iglaza.com/2015/02/zdes-russkiy-dukh-rasskaz-o-sluzhbe-ob/
Андрей краско: "в армии я руководил художниками"
С кем как ни с ним, героическим подводником из только что вышедших «72 метров», говорить накануне 23 февраля об армии. При упоминании о ней в голубых глазах Краско светится умиление, почти нежность. Впрочем, вы помните Андрея и как следователя, которого он сыграл в «Копейке» и «Олигархе». И в «Агенте национальной безопасности», где роль Андрея Краснова написана специально для него
Говорят, вы загремели служить при каких-то экзотических обстоятельствах. Или легенда?
— Ничего не легенда, святая правда. Мне было двадцать семь лет, и я не мог попасть в армию ни при каких условиях, кроме прямого божественного вмешательства. Фактически оно и осуществилось. Меня отмазывал от армии «Ленфильм» — я должен был играть у Асановой в «Пацанах». Отмазывал родной ленинградский Театр Ленинского комсомола, ныне «Балтийский Дом».
Меня готовы были принять в объятия четыре военных ансамбля и спортрота, плюс к тому я два месяца отлежал в психбольнице и имел твердую рекомендацию в течение ближайшего года меня не призывать. А по истечении этого года я был уже непризываем по возрасту. Но тут в театре случился спектакль «Кукарача» по повести Думбадзе, где я создавал образ милиционера Тушурашвили.
Образ милиционера на сцене был большой редкостью. Первый, кажется, после «Деревенского детектива» про Анискина — его много ставили. Как раз в этот момент зять товарища Брежнева Чурбанов озаботился созданием положительного образа милиции в искусстве. В театр приехала комиссия. Генералы, полковники… Ну мне они сказали только, чтобы я верхнюю пуговку застегнул и рукава опустил.
А буквально через несколько дней я призвался, причем так, что никакие связи в Северо-Западном округе не могли помочь: это были войска ПВО, часть московского подчинения. На самом севере области, в непосредственной близости от Архангельска. А через десять, значит, лет звонит мне среди ночи приятель.
Как сейчас помню, три часа, но он этого не замечает, спрашивает: «Ты «Совершенно секретно» получаешь?» Я говорю: «Да, покупаю, но времени-то сколько?..» Он, не слушая: «Последний номер открывал? Там интервью Чурбанова!» А за это время Чурбанов успел уже сесть, отсидеть в колонии, выйти на волю — и вот он, значит, рассказывает теперь, как при нем все было хорошо.
Что же, говорят ему, вы и в культуру не вмешивались? Ни-ни, не вмешивался! А журналист ему приводит пример — вот документ: мною, Чурбановым, принято решение о просмотре спектакля «Кукарача» по повести Думбадзе… Перечисляется состав комиссии… Комиссией установлено, что образ солдата охраны правопорядка (исп. А. Краско) не соответствует требуемому моральному уровню…
Этого ему мало показалось, Чурбанову: он созвал комиссию из двух министерств — внутренних дел и культуры, и секцию драматургов потребовал туда позвать и обсудил неподобающий образ Георгия Тушурашвили!
- — То есть вы сильно сыграли, надо полагать.
- — Во всяком случае, больше я такой реакции у властей не вызывал.
- — Вы два года служили, рядовым?
— Да, обычным рядовым, но все-таки возраст выручал, я был старше даже офицеров, не говоря уж о сопризывниках. Ротного своего был старше. Он, например, вечером мне говорит: «Почему не бриты, товарищ солдат?» — «Брился, — отвечаю, — но я обрастаю». — «А почему я не обрастаю?» — «Потому, наверное, что у вас не растет».
Ну он же младше, у него и не растет… Я довольно быстро выучился оформлять ленинские комнаты и так профессионально это делал, что скоро у меня уже свои подчиненные были.
Я руководил художниками-выпускниками Мухи, из Львовского архитектурного! Главным образом проверял, чтобы не было ошибок и чтобы использовались три краски: черная, белая и красная. В армии существенно единообразие.
У нас сложился коллектив художников, мы оформили большое количество ленинских комнат, научившись так размещать плакаты, чтобы они были видны с любой точки…
Это наука целая! Конфликтов у меня не было ни с кем — я в силу возраста быстро сориентировался, что в армии их стараются гасить на первом, низовом уровне, чтобы не доходило до начальства. Командир отделения боится взводного, взводный все прячет от ротного…
Потом, если бы кто из офицеров и захотел на меня наорать, допустим, — я же сам писал плакаты о том, что офицер должен быть вежлив с солдатом, обращаться должен на «вы», без грубых слов… У меня все эти выписки из уставов были под рукой! Потом, я напрямую подчинялся начальнику политотдела дивизии. Никто не верил, конечно, что я могу ему пожаловаться, я и не стал бы, но все-таки он же сам нами распоряжался, художниками. Он полетит куда-нибудь с инспекцией, увидит, что ленинская комната плохая, и тут же нас туда отправляют на вертолете, подтягивать.
— Неужели этому придавалось такое значение?
— Еще бы! Пик маразма, восемьдесят четвертый год. Армия была в этом смысле прекрасной школой гротеска, потому что боевой подготовкой почти не занимались. Ну занимались, наверное, в немногих специальных боевых частях, а в массе это был такой идиотизм, что сразу становилось ясно, куда все катится.
Солдаты занимались максимально бессмысленными вещами вроде постоянной уборки, еще они устраивали весну — то есть водой из шланга расчищали плац от снега. А происходило все это при минусовой температуре, и из плаца мгновенно получался каток, и очень было увлекательно наблюдать строевую подготовку в условиях искусственной весны…
Опять-таки насчет плаца: в другом месте он был неровный, во впадинах собирались лужи, и после каждого дождя защитников Родины гоняли с тряпками эти лужи убирать.
— А мы метлами разгоняли.
— Метлами — это еще туда-сюда, но тряпками! Причем уровень идиотизма был обратно пропорционален званию: чем оно ниже, тем он выше. Наверху встречались нормальные люди, с которыми можно было говорить по-человечески. Однажды я концерт самодеятельности сделал. Его увидел генерал.
Спрашивает замполита: кто сделал концерт? Тот: й-йя! Генерал ему запросто так: да я твой уровень знаю, давай того, кто концерт сделал. Привели меня.
Ну что, генерал говорит, отпуск? Я отвечаю: конечно, отпуск, товарищ генерал, но если это будет решаться в части, этот отпуск замотают обязательно! И он меня лично отправил. Еще проблема с письмами была. У меня жена первая была полька, училась со мной в ЛГИТМИКе на одном курсе.
А в Польше уже четыре года «Солидарность» вовсю воюет. И тут мне в армию письма идут польские, с иностранными марками. Хотели мне запретить ей отвечать, но я как-то сумел доказать абсурдность этой затеи… В общем, веселья много было.
КАК ОН ИГРАЛ ПОДВОДНИКА
— Но вы же после всего этого веселья такого подводника сыграли!
— О! Подводник — это особая каста. Флот и сам по себе — отдельное сообщество, а подводный — каста в касте. Чтобы это выдержать, чтобы вообще на это идти, надо быть фанатиком. Там люди знают, чем рискуют, и относятся друг к другу соответственно. В замкнутом пространстве любой конфликт способен надолго отравить атмосферу.
Командир лодки разговаривает вполголоса — не дай бог голос повысить! — и все, что он приказывает, делается бе-гом! Офицеры при матросах называют друг друга только по имени-отчеству. Наедине, может, еще по именам и на «ты», но при матросах — ни-ни! И я знаю, что это не только при нас, не для киногруппы.
Это действительно так и есть, и в «72 метрах» почти ничего не придумано.
— Такой героизм получился — прямо «К-19»…
— Не люблю «К-19». Простите меня за нескромность, но это совершенно лабудовый фильм, по-моему.
— Лабудовый-то лабудовый, но эффектный…
— Да глупости все это! Ну где они видели, чтобы офицер эдак небрежно, вручную поворачивал перископ? Перископ — это огромная, тяжелая девятиметровая труба, и есть сопротивление воды, между прочим, чтобы его крутить, надо всем телом на нем висеть, да еще команды тебе в это время подают! Нет, подводники — это настоящая военная элита. Пусть никто не обижается, но к ним отношение у меня особое.
— Почему вашему герою зритель всегда сочувствует? У вас же и откровенные мерзавцы были, и все равно они как-то приятны… Это что, сумма приемов? Повернуться в профиль, сощурить левый глаз, закусить губу…
— Чистая техника — это неинтересно. Надо почувствовать, как ведет себя герой и почему он делает именно так. Я крупных планов вообще не люблю, подолгу ругаюсь из-за них с режиссерами. Потому что считаю, что актера не должно быть слишком много, его должно хотеться видеть еще. Казалось бы, сколько работ сделал Евстигнеев? На самом деле довольно мало.
— Насколько можно судить, сегодня главные ваши актерские мечты осуществились. Вы играете кого хотите и у кого хотите…
— Меня как-то спрашивали в интервью: «У кого бы вы хотели сняться?» — «У Бессона, Тарантино», — отвечаю. «А из русских?» — «У Вани Дыховичного». — «А у Никиты Михалкова?» — «Не знаю. Вот у Лунгина бы точно снялся, у Хотиненко». А потом раз, и три кино подряд мне предложили именно эти режиссеры. И у Рогожкина, кстати, в каждом фильме роль для меня написана. Даже в тех, что он не снял.
ОН И ВЛАСТЬ
— Правда, что после «Олигарха» Березовский, прослезившись, обнял Машкова со словами: «Володя, это гениально»?
— Я этого не видел. Может, это для Голливуда сказано? Но зато я знаю, что Борис Абрамович своему секретариату деньги по полгода не выплачивал: поступок, на мой взгляд, некрасивый.
— Книга «Большая пайка» нравится вам?
— Я только первые пятьдесят страниц прочел — при том что я человек упрямый, когда дело касается работы. Но не смог дальше — скучно. Бизнесменам это, может, полезно. Схемы всякие, как деньги крутились… Я от этого далек на самом деле, хотя и не люблю выражение «на самом деле».
— Как вам кажется, фильм мог повлиять на расстановку сил между олигархами и государственной властью?
— Людям, когда деньги есть, обязательно начинает хотеться власти. Столько всего про это уже написано в русской литературе: Островский, Достоевский… Я-то эту проблему воспринимаю только через художественные произведения или через роли. Мне лично неинтересно ни одно, ни другое. Хватило бы на квартиру, машину да младшему сыну надо помочь подняться, маленький он еще.
— А власть вы уважаете?
— Власть, если ее выбрали, то она власть и есть. Идеальный вариант, когда в стране наступает такой момент, что уже не важно, какая из партий победит, потому что на уровень жизни это никак не повлияет. Так как это происходит в Англии, во Франции. Власть — это инструмент давления, а я с детства терпеть не могу собраний, митингов, демонстраций.
|
ОН И ТЕЛЕВИДЕНИЕ
— Что, на ваш взгляд, происходит сейчас с театром?
— Как зрителю и как актеру мне хочется реалистичного театра вместо концептуального. Надоели все эксперименты. Вы сначала сделайте правдоподобно, а потом уже экспериментируйте.
Как говорил еще один мой учитель Галендеев, существует ось координат: в одну сторону гениальность, в другую — бездарность. Линии бесконечны, а есть нулевая точка, и непонятно, хорошо или плохо. Она самая страшная.
Ну вроде телятинка такая, ну вроде голосами живыми говорят, но все равно не получается: или глаза пустые, или люди не те… Очень многие сериалы — это вот такая как раз телятинка.
— Передача «Кто хозяин в доме» на телеканале «Культура» прямо как для вас придумана. Вы ее только ведете, или идеи тоже ваши? Выбор, к кому ехать, например…
— Там просто работает отличная команда. Вопросы я получаю иногда только в машине уже по дороге в дом, где предстоит опознать хозяина. Тогда же я выясняю, к кому мы едем. И это важно, потому что одно дело ехать к Юре Стоянову, и совсем другое — к Эдите Станиславовне Пьехе.
— С кем интереснее?
— Хе-хе. Честно говоря, с Юрой было намного проще. Ведущие таких программ делают неправильно, когда стараются показать себя и много говорят. А на самом-то деле наша задача — раскрутить человека, к которому ты пришел, показать, какой он дома. Например, Витька Соловьев из «Лицедеев» достаточно грустный человек, а с Равиковичем было тяжело, потому что он устал очень.
— Почему у вас у всех на ногах бахилы?
— Чтобы не переодеваться, пол не пачкать. Когда 10 человек приходят, тапочек не напасешься.
— А у вас-то дома есть животные?
— У меня аллергия. Самое смешное, что в этой передаче аллергия на шерсть у ведущего, режиссера и у продюсера.
ОН И КУЛЬТУРА
— Есть роли, которые вы считаете изначально для себя предназначенными?
— Есть роли, которые я хотел бы сыграть, но пока их никто не предлагает. Это Зилов из «Утиной охоты», Лопахин и Свидригайлов.
— Что вы делаете, когда не работаете?
— Лежу на диване, у меня включен телевизор и открыта книжка. Смотрю туда, смотрю сюда и переключаю каналы.
— Что смотрите?
— Есть передачи, от которых я не могу оторваться. Например, это передача «Смехопанорама», когда я ее вижу, то канал не могу переключить уже психологически. А если серьезно, то мне нравятся «Школа злословия» и бокс.
— От вас требуется усилие над собой, чтобы согласиться на работу в сериале?
— В настоящий момент, когда я алчно хочу машину и квартиру, я соглашаюсь на что угодно. Но вообще интереснее работать в кино. В принципе та же подготовка, та же работа. Но бывает три дня подготовки и пять дней съемок. И потом, вот я снимаюсь сейчас в «Гибели империи» у Хотиненко. Это про тайную полицию, про Первую мировую войну. Это интересно.
— Вы трудоголик?
— Да нет, это же ничем не лучше алкоголизма… Я очень ленивый, если, например, речь о том, чтобы елку выкинуть… Но уж что начну, довожу до конца, по возможности победного.
Дмитрий БЫКОВ, Ольга КОРШАКОВА
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/2293256
Читать онлайн Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист страница 36. Большая и бесплатная библиотека
Андрей об актерской карьере
Первый раз я в ЛГИТМиК провалился. Год работал монтировщиком сцены в Театре имени В.Ф. Комиссаржевской. Первая роль в кино тоже не состоялась — не сошлись с режиссером взглядами на образ героя.
Когда я зашел к Динаре Асановой, которая меня, в общем-то, и нашла для кино, и гордо рассказал ей, что отказался сниматься, такое началось! Она меня обругала словами, которые я, даже работая монтировщиком, ни разу не слышал.
Вскоре пришла повестка явиться в военкомат. Армия, Северный полярный круг. Отвертеться от выполнения долга не удалось, несмотря на справки из психоневрологической больницы и, невзирая на то, что шесть ансамблей города готовы были принять меня в штат.
Пришлось отложить не только кино, но и театр — я к тому времени уже год служил в Театре Ленинского комсомола (ныне театр «Балтийский дом»), играл главную роль в «Кукараче», был полон надежд на работу с замечательным режиссером Г. Опорковым. Никто ничего не понимал. А пока я служил в армии, умерли и Опорков, и Асанова.
Причину, по которой меня практически насильно взяли в армию, я узнал гораздо позднее (см. рассказ Андрея о службе в армии. — А. В.). Когда я вернулся из армии, в Ленкоме режиссером работал Егоров, поэтому мне там просто нечего было делать, я ушел. В театры меня не принимали: напротив фамилии Краско стояла отметка «баламут».
Особенно тяжко пришлось в начале 90-х, когда фильмов почти не снимали. В театрах тоже не платили. Тогда не только я, многие актеры зарабатывали разного рода «шабашками», не связанными с профессией.
Не только папа, но и все родные считали, что артист из меня не получится, потому что человек должен быть энергичным, а я неторопливый, даже ленивый. Но папа все же послушал то, что я готовил для чтения.
Я учился у блистательных педагогов — Аркадия Кацмана и Льва Додина, вместе с Бехтеревым, Акимовой, Скляром, Власовым… Когда я смотрю спектакли в МДТ, я их чувствую — у нас ведь одна школа, нас учили одинаково. Я бы с колоссальным удовольствием поработал с ними.
Но поступать в театр — любой — на постоянную работу не хочу.
После института я попал в Томск — по распределению. Тогдашний ленинградский «босс» Григорий Васильевич Романов подарил наш курс Лигачеву для открытия в Томске ТЮЗа. Пришлось ехать.
Но долго я там не продержался, как и в Ульяновском театре. У меня отношения с администрацией как-то не складываются, наверное, по причине того, что я всегда говорю то, что думаю.
Не люблю, когда человек говорит ерунду или врет, и прямо могу ему об этом сказать.
Никто не знал, что я в артисты пойду. Никто не ожидал от меня такой прыткости. Я достаточно скромный юноша был, никакими особыми актерскими талантами не блистал. И вдобавок постоянно менял пристрастия. Все в детстве кем-то хотят быть — космонавтами, военными, летчиками… У меня все менялось, как стеклышки в калейдоскопе.
В один день я хотел быть и космонавтом, и доктором, и пожарным, и шофером… Шофером — чаще всего. Но никак не артистом. Просто так получилось, что это единственная профессия, в которой можно быть всем, кем захочешь. Мало того, у меня первая роль в кино была шофер. Но все считали, что для актера у меня темперамента недостаточно.
Тем не менее, что-то во мне педагоги разглядели — Аркадий Иосифович Кацман, руководитель курса, Лев Абрамович Додин и Валерий Николаевич Галендеев. С мастером мне повезло. Я так думаю, что Аркадий Иосифович — это один из последних людей, которые занимались исключительно тем, что учили, не были параллельно режиссерами в театре, у него был талант именно педагога.
Выпускались мы тремя спектаклями. Один готовили три года, с поездками в глубину России, это были «Братья и сестры». Второй спектакль мы делали быстрее и не ездили, к сожалению, никуда — это был Шекспир, «Бесплодные усилия любви». А третий спектакль был просто шоу. Такой «Огонек на Моховой», где каждый делал какой-то номер, близкий к эстрадному.
А потом у меня был город Томск — это когда Григорий Васильевич Романов подарил наш курс Егору Кузьмичу Лигачеву. Открыли там ТЮЗ и стали поднимать культуру. Наш народ начал оттуда разбегаться уже через четыре месяца. Я ни секунды не жалею, что там оказался, считаю, что это дало потрясающую профессиональную закалку.
Когда я приехал в Ленинград, Ургант мне говорит: «Чего ты ходишь, иди к нам в театр, в Ленком». Я пошел к Геннадию Михайловичу Опоркову, покорил его своей наглостью, потому что спросил: «Что показывать? Мы же взрослые люди, оба понимаем, что если вы будете меня брать, то на какое-то амплуа или на какую-то роль.
Вы скажите конкретно, что вам нужно, а там по ходу дела разберемся, что я еще могу». Он вызвал Тыкке, который тогда делал диплом, они мне дали прочитать «Кукарачу», я выбрал три отрывка и показывался через семь дней, хотя мне дали на подготовку месяц. Когда закончился показ, Геннадий Михайлович велел мне идти оформляться тем числом, когда я к нему в первый раз пришел.
Так я стал работать в Лейкоме. А потом меня забрали в армию — после истории с «Кукарачей», после того как Чурбанову доложили, что Кукарача в исполнении Краско не соответствует образу советского милиционера, совершает неприемлемые для стража порядка поступки и позорит таким образом солдат внутренних войск. И заслали меня — дальше некуда, в Северный полярный округ.
И там я служил полтора года, о чем тоже не жалею. Перед армией у меня был творческий роман с Динарой Асановой. Мы с ней понимали друг друга. Я должен был сниматься у нее в «Пацанах», в роли плохого преподавателя, и всех ребят, которые там снимались, пробовал я.
И когда меня внезапно забрали в армию, Динара была так сердита, что с отцом не разговаривала, наверное, год, — думала, что он может что-то сделать… К сожалению, пока я служил, умерла Динара, умер Геннадий Михайлович, и я вернулся в никуда. Сыграл несколько спектаклей, потом в театр пришел Егоров, и я понял, что мне там больше делать нечего.
Поболтался немного в Ленинграде и уехал в город Димитровград. Там в театре было два человека с высшим театральным образованием, из них один я. На балконе театра на втором этаже росли кусты, а внизу паслись козы. Потом меня снова пригласили на съемки, директор не хотел меня отпускать — он просто не верил, что я действительно еду на съемки, а не к друзьям своим.
Я уволился и, пока непонятно было, утвердят меня или нет, пошел работать на автоагрегатный завод руководителем танцевального кружка. А после съемок в фильме «Прорыв» начались какие-то бесконечные метания по театрам, что-то меня все не устраивало, а потом были десять лет, когда практически никто ничего не делал ни в кино, ни в театре.
Это отдельная тема: шитье штанов, курток, оградки на кладбище, евроремонты, торговля книжками, потом появилась машина — она не давала погибнуть даже в самые трудные дни. Но ее надо было сразу, как я ее купил, переделывать, я пошел работать в автосервис: я крутился возле мастеров, подворачивал гайки, а мастера мне объясняли, как перебирать двигатель, и контролировали процесс.
Потом возник первый проект «Улицы разбитых фонарей», и я внаглую стал в него напрашиваться. Но меня не утвердили, я снялся только в эпизодах и продолжал работать на студии фактически шофером: реквизит отвезти, привезти костюмы… Тем временем оказалось, что на меня написали роль в «Операции «С Новым годом!». Потом был «Блокпост» и многое другое. В каком-то интервью меня спрашивали: «У кого бы вы хотели сниматься?» У кого хочу, у того и снимаюсь! У меня в кино, я считаю, счастливая судьба, режиссеры, с которыми я работаю, все мне очень нравятся, мы думаем — не одинаково, но в одном направлении(Минина Е. // Театральный Петербург. 2001. 1 февраля.).
Мне повезло. Судьба свела с режиссером Александром Рогожкиным. Началось все с сериала «Улицы разбитых фонарей». Я сыграл в крохотном эпизоде роль преступного авторитета. И вдруг звонит Рогожкин! Говорит, у него специально для меня есть сценарий. Это был фильм «Операция «С Новым годом!». Потом Александр Владимирович под меня переписал «Блокпост».
В ближайшее время собираюсь выпустить еще один спектакль. Ищу пьесу. Даже приобрел пакет бродвейских пьес последних лет и все их перечитал. Там нечего ставить и нечего играть. В таких случаях обычно обращаются к классике.
Но у продюсеров всегда есть требование, чтобы было мало народу и декорации легко перевозились в самолете и поезде. И потом, я сейчас уже ищу пьесу на конкретных актеров: мне удалось уговорить поработать со мной в антрепризе, несмотря на их занятость, Мишу Трухина и Женю Добровольскую. Первый спектакль я выпустил еще в Томске.
Спектакль был по отличной пьесе «Брысь, костлявая, брысь» литовского автора Саулюса Хортяниса. Там сложилась такая ситуация: спектакль хотели закрыть после семи месяцев репетиций, потому что режиссер, который его ставил, не справился.
И мы с покойным теперь актером Толей Сибуриным решили, что нельзя этого допустить — это был только второй спектакль нашего курса в Томском ТЮЗе. Мы вдвоем пошли к руководству, сказали, что сами все доделаем, и нас приказом назначили режиссерами.
Поначалу к нашей инициативе отнеслись плохо, потому что от работы с плохим режиссером актеры очень устают и начинают ненавидеть все, что с этой работой связано. Так что ребята были настроены плюнуть и забыть. Но мы как-то их заразили, и спектакль вышел, — говорили, что очень приличный.
Когда мы готовили самостоятельные задания, я очень часто сидел в зале и подсказывал. И как-то так получалось, что всегда в точку. Дело в том, что все актеры делятся на тех, кто строит роль интуитивно, и тех, кто делает это логически. Я отношусь ко вторым.
А логическое мышление — это ведь и есть уже в некотором смысле режиссура. Многие киношные режиссеры знают, что я все равно сам себе буду роль выстраивать, то есть со мной можно не работать. Но все-таки, когда режиссер тебя не бросает, лучше получается.
Источник: https://dom-knig.com/read_187588-36
Пик маразма: Андрей Краско о службе в армии
Андрей Иванович Краско (армейская фотография)
В июле 1984 года, за месяц до 27-летия, молодой театральный актер андрей иванович краско был призван в армию. 2 года он служил в войсках пво под архангельском. в одном из последних интервью он со смехом вспоминал время службы, называя армию школой гротеска
После института Андрей Иванович поступил в Театр Ленинского Комсомола (сегодняшнее название «Балтийский дом») и на киностудию «Ленфильм».
Старшие коллеги по цеху готовили для военкомата справки, что Краско занят в значимых проектах, поэтому не может быть призван.
К 26 годам Андрей Иванович успел провести два месяца в психиатрической клинике, поэтому был уверен, что служить его уже не позовут.
Андрей Иванович Краско (армейская фотография)
Но в 1984 году в театре был поставлен спектакль «Кукарача» по повести Нодара Думбадзе, в котором Андрей Иванович играл милиционера Тушурашвили.
Неожиданно на представление нагрянула военная комиссия во главе с зятем Брежнева заместителем начальника ГУВВ МВД СССР Юрием Михайловичем Чурбановым.
Чурбанов решил, что образ стража правопорядка не соответствует требуемому моральному уровню. Было решено отправить «неправильно» играющего актера на исправление – в армию.
Андрей Иванович Краско (фотография конца 1980-х)
«Два года я служил обычным рядовым, но все-таки возраст выручал, я был старше даже офицеров, не говоря уж о сопризывниках. Ротного своего был старше. Он, например, вечером мне говорит: «Почему не бриты, товарищ солдат?» — «Брился, — отвечаю, — но я обрастаю». — «А почему я не обрастаю?» — «Потому, наверное, что у вас не растет». Ну он же младше, у него и не растет…».
Андрей Иванович Краско в студенческие годы
Вскоре Андрей Иванович был назначен художником-оформителем ленинских комнат. С ним работало несколько рядовых – выпускников архитектурных училищ.
По его признанию, конфликтов с другими служивыми у него не возникало, потому что он подчинялся напрямую начальнику политотдела дивизии.
Начальник летал по близлежащим частям, и если замечал где-то неотделанную ленинскую комнату, на вертолете отправлял своих художников исправлять ситуацию.
«Пик маразма, восемьдесят четвертый год. Армия была в этом смысле прекрасной школой гротеска, потому что боевой подготовкой почти не занимались. Солдаты занимались максимально бессмысленными вещами вроде постоянной уборки, еще они устраивали весну — то есть водой из шланга расчищали плац от снега. А происходило все это при минусовой температуре, и из плаца мгновенно получался каток».
Андрей Иванович Краско (фотография начала 1980-х)
Из смешных случаев Андрей Иванович вспоминал свой пятидневный произвольный увольнительный. Уже в конце службы, подружившись с летчиками, которые были с ним одного возраста, Андрей Иванович начал выбираться на выходные в город.
Ложился на заднее сиденье машины, чем-нибудь прикрывался и проезжал незамеченным КПП. Однажды он выехал не в пятницу, как обычно, а в четверг, к тому же оказалось, что на воскресенье назначены всесоюзные выборы.
Конечно, начальство потеряло рядового Краско, пятидневная отлучка грозила дисбатом.
Источник: https://123ru.net/arkhangelsk/194853256/
Загрузка...
